епископ Михаил (Семёнов)

Преобразимся

Однажды Исýс Христóс удалился с апóстолами Иоáнном, Петром и Иáковом ночью для моли́твы на гору Фавóр. Сам Он поднялся на гору, а ученики остались у подножия. Утомлённые дневными трудами, апóстолы скоро заснули.
Они долго спали, и когда, наконец, проснулись, Гóспода с ними все ещё не было. Они взглянули на гору, и пришли в смятéние: Христóс стоял на вершине горы́ ослепительно сияющий, Лицó Егó измени́лось, одежды были белы и блистáли как снег, по обе стороны Егó стояли Моисéй и Илия́, и Он с ними беседовал.
Когда Моисéй и Илия́ стали удаляться, Пётр воскликнул: «Настáвник, хорошо нам здесь быть; сделаем три кýщи: одну Тебе, одну Моисéю, одну Илии́». В то время, как он говорил это, облако осени́ло их и раздался голос: «Это Сын Мой возлю́бленный, Егó слушайте».

Хорошо нам здесь быть, - говорят апóстолы. Почему хорошо?... Потому что они увидели лик Бóжий, увидели Гóспода в одеждах слáвы.
Даже прикоснуться к одежде Госпóдней, к краю риз Егó - уже счастье. «Красно мне в селéниях Госпóдних... - говорит псалмопéвец. - Желаю горы́ Госпóдней».
И больно, когда видишь, что теперешние христиане перестали цени́ть это счастье, н желáют построить «кýщи свои́» около Гóспода.

Но где они могут увидеть Гóспода?... Везде, если только захотят видеть.
Что такое наше Богослужéние, как не одежда Госпóдня, золотая ри́за Егó?... А Егó слово, Егó Евáнгелие, - разве не свéтится оттуда, как с вершины Фавóра, Егó лик?...

Стóит подойти, - и увидишь Гóспода, почувствуешь счастье Егó прикосновения. Почувствуешь, может быть, слáбо, не осязáтельно.

Да! Даже апóстолы до Преображéния не видели всего Ли́ка Госпóдня. Моисéй, беседовавший с Бóгом гóды, видел свет Ли́ка Егó только раз, и то, как бы «сзáди», т. е., не вполнé. Однако у нас, в тáинстве моли́твы есть возможность видеть Егó ближе, чем все Богови́дцы Вéтхого Завéта.

Замкнись в «клеть» твоей души́, загороди́ двери вся́кой сýетной мысли, перенесись к Бóгу - в те оби́тели, где Он на Престóле своём, вручи́ Ему дýшу и сердце, - и ты, может быть, увидишь Гóспода лицом к лицу, услышишь Егó в тихом вéянии вéтра, - говорящим с тобой как Отéц с сыном.

Подви́жники Афóна, времён Григория Паламы́, умели до такой степени погружаться в святы́е мысли о Бóге, что видели ́именно фавóрский свет, т. е., рядом с собой видели Гóспода, «Сия́ние Óтчее».
И они, эти отцы, этот св. Григорий рассказывали нам, какое вели́кое счастье это слия́ние «со Свéтом Ти́хим святы́я слáвы». И звали за собой...
«К свéту! К свéту», - это были любимые слова св. Григория. К свéту..., т. е., к моли́тве, к Богомы́слию, к хрáму, открывающим нам свет фавóрский.

До каких вершин может достигать человек в своем стремлении, показывает рассказ о св. Макáрии Вели́ком, который поднимался от земли́, казался как бы окружённым сия́нием... Я́сно, какой меры приближения к Бóгу достигал он, до какой степени он в этот момент был далёк от земли́. Он был ужé в селéниях Госпóдних. Он лицезрéл Бóга, и не «созади», как Моисéй, а лицом к лицу.

Итак, к свéту.

Но нéчего и говорить, что для того, чтобы взойти́ на Фавóр, мало желания увидеть Бóга и случайной, хотя и горячей моли́твы.
Сама способность моли́ться приобретается пóдвигом. Надо преобрази́ться внýтренне, чтобы дости́гнуть тогó счастья осенéния Бóжиим свéтом, какое испытывали святы́е подви́жники, какое испытали апóстолы у поднóжия Фавóра.

Что значит преобрази́ться?... Преобрази́ться - значит, измени́ть свой вид, óбраз, лик.
Можно измени́ться в двух направлениях, так сказать. Человек - óбраз и подóбие Бóжие. Можно или затемни́ть этот лик, или проясни́ть его.

В «Житии́» св. Ни́фонта (23 декабря) рассказывается такой случай. Один молодой человек несколько лет жил во грехé. И вот, когда его встречали знакомые, не видевшие его долго, они не узнавали его. Егó лицо казалось как бы «лицом дéмона».
Грех преобрази́л его лицо, искази́л его, наложил на него прóклятое пятно, злую печать.

А «печать Кáина», о которой говорит Библия?
Это опять клеймó грехá, злых страстéй, искази́вших вместе с внутренним ли́ком даже внешний лик - лицо. Потерян óбраз Бóжий, - искажён, преобрази́лся в «лик диáвола».

Другим óбразом преобрази́лся св. Макарий, сия́вший как столп óгненный. Или мнóгие святы́е подви́жники, от самого ли́ка которых точно светилось, которые были точно освещены́ изнутри́. Они, видели мы, до того «преображáли» свою физическую природу, что «поднимались над землёй», преодолевали закон тяготéния. Это было как бы преображéние в новый вид, в новое существó, - приближéние к áнгелам.

За кем же слéдуем?... В чей óбраз преображáемся мы, сóзданные по óбразу и подóбию Госпóдню?

Мы призваны быть совершéнными, как Отéц наш Небéсный совершéн. Призваны пóдвигом христианской жизни вырастить себе, - скажу словами одного христианского поэта, - шесть серéбряных крыльев, подняться над землёй.
А мы, вместо того, чтобы идти на гору, копоши́мся в грязной яме грехá. Суети́мся на дне этой ямы, давя́ друг друга, торопясь вырвать у другого то, что мы считаем счастьем. И не Лик Преобрази́вшегося на Фавóре впереди перед нами, как наша цель и идеал, а тёмный лик кого-то, с печатью бóлее злой, чем печать Кáина на лице, искóнного врагá и человекоуби́йцы, с золотом, как символом “нашего счастья”, в руках.

Нужно измени́ть закон жизни нашей, преобрази́ть самоé понимание жизни, понимание того, в чём наше счастье и наш путь. Поставить вместо грéшного закона борьбы за существование, погони за счастьем не Бóжиим, а диáволовым - закон самоотвержéния, любви, закон крестá, закон медленного, но неуклóнного движéния вверх, «в гóру», - вот что значит преобрази́ться.

И такое преображéние позвóлит нам почувствовать красоту Бóжьего Ли́ка, позволит на моли́тве действительно видеть его, чувствовать его касание, как радость, как востóрг пребывáния в Бóжиих кýщах. Измени́ть в светлый и рáдостный даже наш телéсный, омрачённый суетóй и страстя́ми лик.

Ещё одно слово.

Госпóдь преобрази́лся, идя́ на страдания, на Крест. Этим он хотел сказать, что путь к торжествý, к просветлéнию лежит через страдания. «Через тéрния - к звёздам»...

Мы бои́мся и не умеем как слéдует пользоваться страданиями. У всех у нас достаточно страданий, но что мы берём из них?

Известно, что жемчуг - болезнь рáковины. Он рождён страданием. И в нашей душé страдания должны рождать пéрлы.
Страдание воспитывает дýшу, шлифует её, как грани́льщик драгоценный камень. Но это тогда, когда человек принимает страдание по-христиански, т. е., смотрит на него как на испытание Госпóдне. Принимает их без рóпота и, вдумываясь в смысл пóсланного испытания, старается извлечь из него, как из золотой рóссыпи, всё способное умножáть и преобразóвывать дýшу, - расти́ть её.

Может быть, у нас страдания не делают светлым, а только затемняют наш духóвный лик? Тогда, значит, не по пути Христá мы идём и не по его завéтам относимся к страданиям...

1909 г.